По прошествии почти трёх месяцев с начала известных событий, многие стали обращать внимание на уменьшение активности на инфраструктурных проектах. Впрочем, один из них – железнодорожный мост через реку Тулому в районе Мурмашей – так и не оправился после банкротства прежнего подрядчика и продолжает пребывать в замороженном состоянии. Правда, на днях в районе недостройки бдительные читатели узрели геологов и буровую установку, так что с очень осторожным оптимизмом можно надеяться на возрождение проекта. Отмечу, что строительство мостового перехода и железнодорожной ветки имеют ключевое значение в глобальном проекте «Мурманский транспортный узел», включающий помимо перечисленного ещё энергетические мощности (линии электропередач) и глубоководный порт «Лавна» на Западном берегу Кольского залива.
Кстати, порт продолжает активно строиться. То есть, на площадке активно идут работы – проводятся буровзрывные мероприятия, забиваются сваи. По информации «АО», на территорию будущего терминала заходят всё новые подрядчики, ответственные за свой объем работ в рамках глобального проекта. Тем не менее, сотрудники, занятые на строительстве порта «Лавна», откровенно недоумевают: зачем нужен будет порт без подъездных путей? Ведь порт – это перевалка грузов, и многие мурманчане связывали его постройку с «выселением» на Западный берег угольного терминала, так досаждающего жителям центра города. Между тем, источники «Арктического Обозревателя» в СУЭКе (который владеет ММТП, занимающийся перевалкой угля) намекнули, что компания не особенно заинтересована в изменении дислокации: помимо переноса промплощадки необходимо перевести всю сопутствующую инфраструктуру и перекроить логистические цепочки. Да, а кроме того, сама железная дорога тоже не горит рвением принимать на баланс строящиеся полотно и мост. В общем, картина пока странная.
Хуже обстоят дела с ЦСКМС НОВАТЭКа в Белокаменке.
Ещё в конце 2020 года, когда сошла первая волна пандемии, НОВАТЭК стал самолётами завозить в Мурманск наёмных рабочих из Средней Азии. Доходило до того, что в редакцию «Арктического Обозревателя» обращались представители мурманской узбекской диаспоры в надежде выяснить условия попадания на стройку Белокаменку. Сейчас же картина резко изменилась.
«Арктический Обозреватель» выяснил, что рабочие начали покидать стройку (иногда – массово), так как произошло существенное изменение условий оплаты труда, вызванных колебаниями валютного курса. То есть, рублёвая ставка практически не изменилась, но из-за введённых ограничений на операции с валютой стали возникать определённые сложности с переводом денег на родину рабочих. Неопределённость в краткосрочной перспективе и возникшие текущие сложности вынудили работников покупать на собственные деньги билеты восвояси. По словам сотрудников авиакасс, ещё пару месяцев назад такие покупки билетов носили разовый характер, а сейчас – массовый.
Спецов попросили повременить с отъездом.
Однако, ЦСКМС – не только недорогая рабочая сила; это ещё и высококлассные специалисты, которые как раз и контролируют соблюдение технологических процессов в соответствии с проектом. И, как оказалось, многие из них – европейцы, то есть, из стран, которые ввели санкции в отношении России. По словам источника «АО», знакомого с ситуацией, руководства подрядных организаций, принимающих участие в проекте, ведут переговоры с иностранными компаниями о возможной отсрочке отъезда специалистов на время подбора и замещения другими кадрами.
Здесь очень уместно напомнить, что в самом начале пандемии коронавируса общественность узнала, сколько реально рабочих мест создано для мурманчан. «Арктический Обозреватель» запросил данные в миграционной службе и выяснил, что за три года количество трудовых мигрантов, прибывших в Мурманскую область, увеличилось более чем в 1,5 раза – с 20 до 35 тысяч человек. Согласно предоставленным данным, главные трудовые миграционные потоки в Мурманскую область в 2021 году формировали жители Узбекистана, Киргизии, Казахстана и Турции. Другими словами, НОВАТЭК и подрядчики были не сильно заинтересованы в российских кадрах, а сейчас оказалось, что и ставка на гастарбайтеров сыграла не так, как рассчитывалась. Не помогли даже частые (и отчасти тайные) визиты Леонида Михельсона на стройплощадку. Понятно, что он вряд ли разговаривал с рядовыми строителями, но встречи с менеджментом и иностранными специалистами проходили именно на стройке в Белокаменке.
В середине марта в Мурманск прибыла большая группа китайцев. Вероятнее всего, их визит должен был быть приурочен к запуску сборки модулей для очередной линии проекта «Арктик СПГ 2», однако из-за санкций работа была приостановлена.
«Даже «невооружённым глазом» видно, что в районе Белокаменки существенно сократился трафик. Ещё в начале марта интенсивность движения грузового и технологического транспорта была довольно высокая, а сейчас всё как будто вымерло», – рассказали мурманчане, часто пользующиеся автодорогой Мишуково – Снежногорск, по пути следования которой как раз и расположен ЦСКМС.
От нынешней геополитической ситуации начинает набирать обороты и судебная практика в рамках крупных инвестпроектов. Генеральным компаниям приходится компенсировать убытки от разрывов контрактов со стороны иностранных партнёров. К примеру, «дочка» НОВАТЭКа – ООО «Арктик СПГ 2» уже добилась ареста имущества одного из подрядчиков – ООО «Боксалилс», находящегося под управлением нидерландской компании-тёзки.
В арбитражном суде представители «Арктик СПГ 2» заявили, что из-за остановки работы двух судов, принадлежащих «Боксалису» (земснаряд и понтон), компания потеряла более 7,8 миллиардов рублей, поэтому фирма и обратилась с иском об наложении ареста на имущество. То есть в текущих реалиях, сложно говорить о развитии масштабных проектов. Разве что об их выживаемости.
А теперь скоррелируем замедление реализации крупнейшего инвестпроекта проекта на местечковый «Новый Мурманск», который с лёгкой руки губернаторского окружения разбух до «Международного логистического рыбного терминала». Этому бумажному проекту уже и сайт решили нарисовать, потратив на него более семи миллионов рублей. В очередной раз складывается впечатление, что губернатор сотоварищи не слышит (и не хочет слышать) экспертов, полагающих невозможным реализацию проекта в нынешних условиях, так как ключевые трудности – санкции в отношении технологий и, как следствие, комплектующих. А уж потом и логистика, которая, безусловно, взвинчивает себестоимость.
