Случившаяся пандемия, как это обычно бывает, вскрыла наиболее уязвимые отрасли общества. За недолгие полгода мы уже умудрились привыкнуть к тому, что «скорая» едет на вызов сутки или даже дольше. Наблюдали за тем, как врачи смиренно пахали на износ, борясь с коронавирусом, и лишь изредка доносился их робкий шёпот о недоплаченной материальной помощи. Уходящая волна всеобщей эпидемии стала забирать с утроенной силой и людей, и то, что у них было.
И вот первого сентября невзирая на всё ещё высокий риск заболевания дети пошли в школу. «Арктический Обозреватель» сделал небольшую подборку тех явных изменений, с которыми столкнулись абсолютно все участники образовательного процесса – это и школы, и родители, и ученики, и даже учреждения дополнительного образования. Мы намеренно не касаемся вопросов организации бесплатного школьного питания – для того, чтобы понять глубину проблемы не обязательно было ждать начала учебного года, а начинать решать задачу с первыми словами президента.
Но кроме недавно возникших проблем существует и те, решение которых откладывалось года. Речь пойдет об учителях. И о тех, кто учит учителей.
В последнее время довольно часто и от школьников, и от родителей можно слышать, что в школе вместо учителя по физике урок вела учитель биологии. Или «трудовика» замещал физрук. Конечно, физика и биология с натяжкой могут быть вместе, но зачастую проблема оказывается в том, что в школах острая нехватка учителей. И, как выяснилось, не хватает их катастрофически. Именно учителей, педагогов. А не преподавателей.
Согласно данным, опубликованных региональным минобром, на 1 сентября в школах, дошкольных учреждениях и в учреждениях дополнительного образования Мурманской области не занятыми оставались более 245 ставок. Не хватает не только воспитателей, трудовиков и музработников, но и учителей русского языка, математики, химии, физики…
Одна ставка учителя – 18 часов. Как правило, она соответствует минимальному размеру оплаты труда начинающего педагога (это очень приближённо, так как существуют тарифные коэффициенты в зависимости от квалификации, стажа работы и так далее). Согласитесь, что существовать на ₽ 25-30 тысяч в месяц в условиях Севера можно, но с очень большой натяжкой, а мы все прекрасно знаем, как тяжёл труд учителя. Поэтому зачастую учитель в школе берёт не одну ставку, а полторы, а то и все две. Две ставки – это редкость, надо отдать должное администрациям школ, которые редко допускают двукратное увеличение нагрузки. По словам самих педагогов, «две ставки – это хуже, чем «раб на галерах» – либо не успеваешь проверять тетради, либо не успеваешь подготовиться к уроку. А если ты ещё и классный руководитель, то не остаётся времени даже на сон». Говорить о том, что на личную жизнь и на домашние заботы времени не хватает катастрофически и вовсе не приходится.
Но именно невысокая стоимость труда учителя толкает педагогов брать на себя «повышенные» обязательства в виде дополнительных ставок. Это на руку чиновникам регионального Минобра – как правило уже к октябрю количество вакансий становится в разы меньше, так как в школах перераспределяется нагрузка среди учителей. А министерство отчитывается, что «закрыли вакансии». А если нет вакансий, то и делать ничего особенно не надо. Именно такое бездействие (и безразличие) чиновников приводит к куда более плачевным последствиям – профессию «Учитель» намеренно загоняют в непопулярные. Ведь более-менее достойная зарплата учителя достигается не за счёт высокой базовой ставки, а ценой дополнительных выплат. По сути, базовые зарплаты и врачей, и учителей – не очень высокие. Значительная доля в оплате труда педагогов приходится на разного рода доплаты – за классное руководство, за наставничество, за то, за сё. И убери эти выплаты – учителя будут получать «минималку». То есть, педагоги в школах, по версии Министерства образования, должны не просто пахать как рабы на галерах, но желательно ещё и не на одной ставке.
К сведению: по программе «Земский учитель» были приглашены 15 педагогов и выделено ₽ 15 млн. По мнению экспертов, это не покрывает и 10% той потребности, которая есть на сегодняшний день.
Почему так происходит?
В Мурманской области два старейших учебных заведения региона готовили учителей – педагогический институт и педагогическое училище. Со временем институт трансформировался в университет, а училище – в колледж. Но при этом университет практически перестал готовить учителей – лишь небольшая часть выпускников университета имеет диплом учителя или преподавателя. Остался педколледж, который на своей базе, невзирая на трудности, продолжает готовить тех, кого запоминают на всю жизнь – УЧИТЕЛЕЙ. Ведь любой министр или губернатор – после того, как отсидел на горшке в яслях или садике, становился первоклашкой. И у каждого из них был первый учитель. Очень странно теперь смотреть, как повзрослевшие дети откровенно забывают о тех, кто научил их читать и писать. И из-за этой забывчивости начинает лихорадить всю систему образования.
По сведениям «Арктического Обозревателя», оборот регионального Минобра – около ₽ 15 млрд. Это не только областные средства, но и федеральное финансирование – на всевозможные программы, гранты, развитие и так далее. По словам собеседников «АО», «заведует» этими финансами землячка Анны Головиной Надежда Никандрова (на момент написания материала она находится в командировке). Отсутствие ключевого заместителя министра на рабочем месте вызвало у сотрудников министерства некоторую озабоченность, вплоть до «опасения за сохранность финансов».
«Непонятно, отчего возникает недофинансирование, если средства есть и они заложены в бюджете. Ведь раньше и при Костюкевиче, и при Костенко – хоть и приходилось обосновывать необходимость, но средства выделялись», – недоумевают руководители колледжей. По информации «Арктического обозревателя», только на заработную плату дефицит бюджета всех учреждений СПО Мурманской области составляет ₽ 39,7 млн. Ситуация дефицита, разумеется, наблюдается не у всех – некоторые учебные заведения нехватку денег не испытывают, так как специфика их работы оставляет возможность для финансового манёвра. В других же дефицит только по ФОТ составляет от нескольких десятков тысяч до ₽ 10-12 млн.
Аналогичная ситуация возникает и в других средних учебных заведениях – не только профессионального, но и общего образования. «Мы порой сами рады, когда или прокуратура, или роспотреб-, или какой-либо иной надзор, выписывает нам предписание. Мы контролёров даже просим это сделать, потому что иначе школа не получит финансирование», – рассказали в беседе с «АО» директора общеобразовательных школ. Однако, со школами в целом ситуация несколько иная – учреждения являются самостоятельными хозяйственными единицами, в которой директор отвечает за всё.
Действительно, при наличии такого немалого оборота денег в системе образования, часть можно было пустить на ремонт школ, а вместо этого руководители учебных заведений едва не приступили к обносу школ заборами с колючей проволокой (по задумке г-жи Астаховой). Трудно представить, чем бы закончилась эта инициатива вице-губернатора, дойди она до реализации. Только почему-то на забор с колючкой у Оксаны Александровны фантазии хватило, а подлатать протекающие кровли – увы, нет.
Вот ещё факты, о которых нужно знать.
Из 703 объектов, используемых 479 образовательными учреждениями, 19 нуждаются в срочном капитальном ремонте.
На начало года 72 объекта образовательных организаций (10%) не оборудованы системами видеонаблюдения, 45 объектов не имели системы тревожной сигнализации, 101 объект не обеспечен физической охраной.
Чтобы устранить все нарушения, обнаруженные проверяющими, необходимо ₽ 154,9 млн.
