303,1 млн рублей – такой была просроченная кредиторская задолженность учреждений здравоохранения Мурманской области на 1 апреля. Это данные Территориального фонда ОМС. И это не общая сумма долга, а лишь её часть, сроки уплаты которой миновали, а платить – нечем. Не впервые областной казне приходится экстренно выделять гигантские суммы на погашение долгов – в прошлом году, например, полмиллиарда. Однако долг копится вновь.
Посмотришь на траты резервного фонда – покажется, что жизнь настолько наладилась, что даже предназначенные на черный день деньги девать некуда, приходится то крабу купить путевку в Петербург, то еще какие-нибудь изделия текстильной промышленности пометить известным слоганом. Но если вместо того, чтоб оплачивать коммуналку, купить новый гаджет или поехать на курорт, рано или поздно придут приставы. И они пришли: счета Печенгской ЦРБ заблокированы. Вот вам и черный день.
На недавнем заседании облдумы вопрос об этом поднял Олег Черкашин – ему пожаловался предприниматель, которому больница с марта не платит за регулярную доставку пациентов в Мурманск на гемодиализ. Министр здравоохранения региона Дмитрий Панычев заявил, что ситуация ему известна и пообещал заехать в Печенгский округ «в следующую пятницу».
На начало апреля просроченная кредиторка Печенгской больницы составляла 66,9 млн. Просроченные долги Кольской ЦРБ на ту же дату составили 81,2 млн. Мончегорской – 87,7. Это в первую очередь, неоплаченные услуги ЖКХ, частично – налоги, и «прочие расходы», куда входят расчеты с поставщиками, например, за питание, препараты, расходные материалы.
Ругая «лихие 90-е», часто вспоминают, как в больницы ложились со своим бельем и лекарствами. «Нам в 90-е годы казалось, что это дно, оказалось, нет: хуже может быть». Это не оппозиция, а Андрей Чибис два года назад цитировал врача одной из региональных больниц. И называл происходящее в областной медицине катастрофой.
«Что такое эта ваша разруха? Ведьма, которая выбила все стёкла, потушила все лампы?»
Долги растут, сколько ни вливай денег, не из-за происков врагов, а по нескольким простым причинам.
Медицина у нас плановая: каждый год формируется бюджет Терфонда ОМС, из которого оплачивается лечение северян. Для точного расчета нужно знать структуру заболеваемости, показатели здоровья населения, особенности демографии. И применять правильный норматив – расчет финансовых затрат на лечение одного заболевшего. Но уже три года Минздрав и ФОМС ориентируются на нормативы, установленные на федеральном уровне – без учета местных особенностей. Попробуйте спланировать семейный бюджет, ориентируясь не на местные, а на среднероссийские цены на ту же колбасу или ЖКХ.
При этом прошлый год Территориальный фонд ОМС закончил с профицитом: остался невостребованным 81 млн рублей. Такая же картина – годом раньше. Закладывали как раз большой дефицит (25 млн в 2019 году и 90 в 2020). Это означает, что планируется один объем медпомощи, а оказывается другой, меньший.
Как же получается, что при наличии лишних денег, медицина в долгах? Объем медпомощи, который должна выполнить каждая больница или поликлиника, тоже планируется «сверху». Счетная палата не раз отмечала, что планируется плохо – в итоге часть оказанных «сверх плана» услуг не оплачивается. Можно судиться. Но проще увязнуть в долгах и ждать, когда их покроет казна. А у кого-то на счетах в это же время зависнут «лишние» деньги – врачей не хватает, и финансирование остается не потраченным. Три года кряду на счетах медицинских организаций области суммарно набегает около миллиарда таких «остатков».
Если на еду вам стабильно не хватает, а вот денег, отложенных на отпуск, оказывается в копилке больше, чем нужно, вы, наверное, пересмотрите семейный бюджет. Но экономического анализа каждой медорганизации до сих пор не проводедено.
Результатом является не только долги и аресты счетов, но и то, что денег в региональную медицину федеральный центр вливает все меньше, не видя оснований для увеличения субвенции. Например, в 2019 году для регионов Северо-Запада ее рост составил от 3 до 24%, для нас же – только 2,8 – меньше всех.
Все это приводит к деградации. В первую очередь бьет по самому дорогому – по высокотехнологичной медпомощи. Все больше пациентов за ней отправляют в другие регионы. Если в 2016 году 345 человек, в 2020 – 883. Речь не о редких направлениях вроде трансплантологии. Речь в первую очередь об офтальмологии, кардиохирургии, урологии, ортопедии… О том, что должно быть доступно дома, а не за тысячи километров. За пациентом идут деньги. Деньги идут в Питер, Москву, Карелию, Ленобласть. В 2019 году наш ТФОМС перечислил в эти регионы 446,3 млн. В прошлом – уже 724,6. Останься эти деньги на Севере, больницы закрыли бы долги, а больным бы не пришлось никуда ехать. Но внутри области в 2020 году высокотехнологичная медпомощь была оказана лишь на 66% от запланированного.
Так что иных причин катастрофы, кроме нерационального хозяйствования, лично я не вижу. Исчезнет разруха сама собой, по слову уже процитированного профессора Преображенского: надо только расстаться с «галлюцинациями» и заняться «прямым своим делом».
Кому–то, возможно, чисткой сараев.
