Голосование по поправкам в Конституцию, которое состоится ровно через четыре недели, в выходную среду 1 июля, мало того, что должно пройти без сучка без задоринки, так ещё и уложиться в парадигму, которую определили регионам Администрация президента и о которой шла речь на состоявшейся в среду первой части ВКС.
В общем случае парадигма выглядит как обеспечение необходимого процента явки и количества проголосовавших «ЗА». В этой связи она мало отличается от любой другой выборной кампании, но, как говорится, есть нюансы – как и в случае с выборами президента, достижение главами регионов нужных цифр говорит о степени управляемости регионом.
За этими двумя, на первый взгляд малозначительными цифрами, кроется множество причинно-следственных связей, на основании которых складывается оценка работы высшей исполнительной власти региона. Эти цифры не берутся с головы и для каждых выборов они свои.
Например, явка. Понятно дело – чем она выше, тем лучше. Явка показывает, насколько региональная исполнительная власть способна мобилизовать электорат, который, в свою очередь, условно можно разделить на несколько категорий. Мне интересы три.
Первая – постоянные участники, то есть те, которые ходят на выборы чтобы не произошло, «потому что надо». Их количество более-менее постоянно, их данные известны Теризбиркомам и, соответственно, управлению внутренней политики, в чьём ведении находятся выборы. Как правило, это пенсионеры, партийные функционеры, примкнувшие и сочувствующие.
Вторую категорию электората, приходящую на избирательные участки, можно условно назвать «потому что сказали». Это тоже более-менее просчитываемая величина, потому что состоит из муниципальных служащих, врачей, учителей, военнослужащих… Вторую категорию контролируют так называемые «муниципальные элиты» и в этом случае внутренней политике необходимо выстраивать отношения не напрямую с электоратом, а опосредованно, через отношения с муниципалитетами, чтобы обеспечить приток представителей второй категории на участки.
Третья, и, пожалуй, самая интересная категория – непредсказуемые. С этой категорией электората работать сложнее всего, потому что чаще всего их поведение не укладывается в стандартные рамки прогнозов, и к ним нужен отдельный, индивидуальный подход. И как это ни странно, именно непредсказуемые делают «кассу» по явке, потому что с каждым выборным периодом их количество растёт, а значит и методы работы по побуждению к походу на избирательный участок с этой категорией должны совершенствоваться.
В последние несколько выборных периодов мы наблюдали, как менялись подходы к организации процесса выборов – от построения и ведения предвыборной кампании до прихода на избирательный участок. После откровенных залепух с «каруселями», «вбросами» и прочими не очень чистыми технологиями, внутрення политика всерьёз задумалась о придании всему процессу более прозрачный вид. Например, на избирательных участках стали появляться видеокамеры (большинство которых, правда, почему-то испарялось после голосования). В ход пошли кажущиеся на первый взгляд цивилизованное методы – жалобы через избирком, их стремительное рассмотрение и… вынесение решение не против «кандидата/партии № 1». Да, чуть не забыл – ещё вполне законно изменять границы избирательных участков, а также менять систему выборов (одно- на двухмандатную и наоборот, или на единый округ – в зависимости от ситуации).
Таким образом, явка играет важную роль в современном российском плебисците. К тому же при низкой явке очень сложно манипулировать бюллетенями.
Со вторым показателем оценки деятельности – количеством положительных голосов, отданных за «кандидата/партию/решение № 1» – всегда бывает чуточку сложнее. Уже упоминавшийся 2011 год показал, что так называемые «выборные технологии» начинают работать против системы, и любое давление на избирателя моментально становится достоянием общественности. Во вступительной статье к началу проекта «АО» я отмечал, что жизнь благодаря технологиям сейчас стала меняться настолько стремительно, что просчитывать последствия давления стало чуть ли не настоящим подвигом. Ещё более героическое – поиск и применение таких методов мягкого взаимодействия на избирателей, чтоб электорат воспринимал это воздействие как собственное осознанное решение. А это и правда – высший пилотаж, и за два - три месяца этого не добиться.
Вот тогда в ход идут жёсткие меры – давление, шантаж, угрозы. В случае с Мурманской областью ещё можно добавить унизительно-менторское поведение и нежелание воспринимать политических игроков (соперников и даже партнёров) как равных – провал голосования в лояльной (!) Думе по согласованной (!) кандидатуре детского омбудсмена яркое тому подтверждение.
Так вот, возвращаясь к принятой «наверху» парадигме по голосованию по поправкам к конституции – за четыре месяца до дня ИКС «план» по явке составляет 50%, а количество положительных ответов (пришедших и проголосовавших «ЗА» поправки) не должно быть ниже 60%. И судя по результатам нашего мини-опроса, даже в случае высокой явки процент положительных голосов будет весьма низким. Ещё добавлю, что до пандемии плановые значения по явке и положительным голосам были выше – 60 и 70 процентов соответственно.
И для примера – явка по трём последним губернаторским и президентским выборам:
2008 год - 69,81%
2012 год - 65,34%
2018 год - 67,54%
